Интересные сайты:



Тайные страсти Эдуарда Мане

Белокурые волосы, молочный цвет лица, пухлые щечки, фарфоровые глазки, здоровое крепкое тело фламандки, крохотные ручки, которые проворно порхают по клавишам фортепиано, — такой была Сюзанна Ленхоф в свои двадцать лет.

Она живет уроками музыки, поэтому и приходит по определенным дням в квартиру на улице Птиз-Огюстэн учить Мане и его брата Эжена игре на фортепьяно. Проходит какое-то время и юный Эдуард влюбляется в Сюзанну. Она отвечает ему взаимностью. В перерывах между занятиями Мане спешит на свидание в небольшую квартирку, которую на улице Фонтэн-о-Руа снимает учительница музыки.

Тайные встречи не проходят даром: в апреле Сюзанна Ленхоф забеременела. Мане не знает, как ему поступить. Бросить девушку? Нет! Так поступить он не может, потому что любит Сюзанну. Жениться? Но Мане знает, что отец осудит этот брак: судья никогда не даст согласия на то, чтобы его снохой стала учительница музыки, к тому же без гроша в кармане.

Мане начинает лавировать. Но время идет, и, в конце концов, осенью он открывается матери. Скорее всего, именно мать посоветовала своему двадцатилетнему сыну пока отцу ни о чем не говорить и постараться выгадать время. Она посчитала, что позже, когда Эдуард добьется успеха, будет куда легче уговорить отца на брак сына с Сюзанной. А сейчас они решают тайком помогать девушке.

Извещенная о беременности дочери, из Голландии в Париж приезжает мать Сюзанны. Она тайно встречается с матерью Эдуарда, а также им самим. Во время этих встреч было решено в первую очередь соблюсти приличия — позаботиться о репутации Сюзанны и предупредить возможные подозрения со стороны Мане-старшего. Об этом пекутся всячески.

И вот, наконец, 29 января 1852 года на свет появился мальчик. Мане ограничивается тем, что дает ему свое имя: Эдуард. На месте же отца фигурирует мнимый Коэлла — в акте гражданского состояния ребенка называют «Коэлла, Леон-Эдуард, сын Коэлла и Сюзанны Ленхоф».

Так выглядят официальные бумаги. Сюзанна признала свое материнство только в мэрии. Распространять же будут легенду, согласно которой младенец, — вовсе не сын Сюзанны, а ее брат; то есть Эдуард — ребенок ее матери, имевшей уже четырех детей. Отныне Леон-Эдуард Коэлла станет для всех Леоном-Эдуардом Ленхофом.

Обе женщины переезжают в квартал Батиньоль на новую квартиру. С этого момента именно здесь, а не в доме отца находится домашний очаг Мане. В часы, свободные от работы, он ведет там почти супружескую жизнь.

В сентябре 1855 года пастор реформаторской церкви крестил сына Мане. Сам Мане выступал в роли крестного отца, Сюзанна — крестной матери. О церемонии никто извещен не был.

В 1861 году умерла мать Сюзанны. Это трагическое событие позволило создать Мане настоящий семейный очаг: на улице Батиньольон снял трехкомнатную квартиру с балконом и с улицы Сен-Луи перевез туда Сюзанну. Что касается их восьмилетнего сына, мальчик по-прежнему называет родителей «крестный» и «крестная». По переезде на новое место его отдают в пансион, — учебное заведение, которое находится на площади мэрии, напротив их дома.

В 1862 году умер Мане-старший. После смерти мужа мадам Мане решает формализовать отношения ее сына и Сюзанны. Едва миновало двенадцать месяцев траура, как она заставляет сына заняться этим делом.

Шестого октября 1863 года Бодлер, с которым у Мане сложилась давняя и крепкая дружба, пишет издателю Каржа: «Мане только что сообщил мне сверхнеожиданную новость. Сегодня вечером он уезжает в Голландию, откуда возвратится с женой. Все же он достоин снисхождения, так как, по слухам, жена его красива, очень добра и к тому же превосходная музыкантша. Столько достоинств в лице одной особы женского пола — не слишком ли это?»

Основательно же Мане скрыл свою любовную тайну! Связь с Сюзанной Ленхоф длилась тринадцать лет, и за все это время он ни словом, ни жестом ни разу себя не выдал. И вот, наконец-то, покров с этой многолетней тайны снят.

Шестого октября братья Мане и братья Сюзанны собрались в квартале Батиньоль, чтобы в тесном кругу отметить это событие. Маленький Леон Коэлла был взят из пансиона на несколько часов и принял участие в семейном торжестве. А когда его родители отправились на вокзал — свадьбу они сыграют 28 октября в нидерландском городе Залт-Бомме, — Эжен Мане и Фердинанд Ленхоф проводили мальчика обратно в пансион. Ему всего двенадцать с половиной лег, и он еще не совсем понимал, что происходило вокруг. Ведь для него самого ничего официально не изменилось. Мане его не признал. Да и мог ли Мане, никогда и никому не признававшийся в связи с Сюзанной, обнародовать тот факт, что у него двенадцатилетний сын? Ведь для этого требовалось немалое мужество, а его у Мане явно не доставало.

Более того, он не только не признает своего сына. Ради того, чтобы оградить прошлое Сюзанны, он будет распространять некогда выдуманную сомнительную историю: самым бессовестным образом внушать друзьям и знакомым, что мальчика, записанного в актах гражданского состояния под именем Леона Коэлла, зовут Леон Ленхоф, и что он брат Сюзанны, сын ее матери.

Конечно же, мысли о сыне никогда не покидали художника. Особенно часто они его посещали во время болезни, когда Леон буквально не отходил ни на шаг от умирающего Мане.

Словно желая хоть как-то искупить свою вину перед сыном, Мане составляет следующее завещание: «Я назначаю Сюзанну Ленхоф, свою законную жену, моей единственной наследницей», — начинает он. Затем продолжает: «Она завещает все, что я ей оставил, Леону Коэла, он же Ленхоф, который окружил меня самой преданной заботой; и, — добавляет он, — я полагаю, что братья мои найдут это распоряжение вполне естественным».

Он еще раз перечитывает свое завещание. Достаточно ли ясна его воля по отношению к Коэлла? Не следует ли кое-что уточнить? И в постскриптуме решительно добавляет: «точно оговорено, что Сюзанна Ленхоф, моя жена, оставит по завещанию Леону Коэлла, он же Ленхоф, состояние, оставленное ей мною».

И словно по иронии судьбы, умер Мане на руках своего сына Эдуарда, которого никогда официально так и не признал.







Предыдущая       Любовные истории       Следующая
comments powered by Disqus





Дружественные сайты: