Идеал Рембрандта

Свою будущую жену, дочь бургомистра из богатого фрисландского рода Саскию Ван Эйленбюрх, Рембрандт встретил в доме ее кузена. Подруги Саскии из высшего общества осуждали ее выбор. «Он же неотесанный мужлан», — с презрением говорили они. Но Саския, улыбаясь, отвечала: «Зато с ним ночи превращаются в сказку, а дни — в праздник!».

В 1634 году они поженились. Рембрандт был в ударе: за два года — пятьдесят полотен! И каких! — «Урок анатомии», «Автопортрет», «Даная»...

Если он желал Саскию, холст летел ко всем чертям. А Саския, разжигая его страсть, не торопясь, начинала снимать с себя кучу нижних юбок, прежде чем обнажить полные ноги. Он обожал свою «булочку» и за восемь лет совместной жизни написал с нее десятки полотен. Но больше всего он любил Саскию в «Данае». Это была единственная картина, которую мастер писал не на продажу.

Саския, как и ее муж, мечтали о ребенке. Но дети, словно подчиняясь злому року, умирали в младенчестве. Выжил лишь один из четверых — Титус.

Однажды ночью Саския попросила мужа принести ей перо и бумагу. Она стала писать... завещание. Все свое имущество она завещала мужу, но при условии, что он больше никогда не женится. Через пару дней Рембрандт нашел 30-летнюю Саскию мертвой. Она лежала обнаженной, будто позировала для «Данаи»...

После смерти жены Рембрандт ничего не ел, бредил, и друзья стали опасаться за его разум. Умершая Саския оставила ему младенца сына. Срочно нужна была нянька, и кто-то из знакомых посоветовал художнику пригласить вдову трубача, сорокалетнюю фламандтку Гертье Диркс. В марте она появилась в доме Рембрандта: ширококостная, медлительная...

Как-то вечером Гертье помогла молодому господину разобрать постель и... юркнула в нее первой. Рембрандт последовал за ней, а после горячей ночи подарил няне-любовнице кольцо и обещание жениться. С тех пор она стала полноправной хозяйкой, обожала маленького Титуса и даже составила завещание в его пользу.

Но если в домашней жизни у Рембрандта все было более-менее в порядке, дела его складывались неважно. Случилось все после картины «Ночной дозор», которую художнику в 1642 году заказала Корпорация амстердамских стрелков. Но картина стрелкам не понравилась. С этого момента от Рембрандта отшатнулось большинство богатых заказчиков, заказов было немного, сбережения быстро таяли и его стали донимать кредиторы. Писал он без настроения. В один из дней он снял со стены «Данаю» и долго колдовал над ней кистью...

Около 1647 года Рембрандт неожиданно пригласил к себе новую служанку — молоденькую Хендрикье Стоффельс. Он влюбился в нее с первого взгляда. Маленькая Хендрикье в свои двадцать лет безумно напоминала Саскию. Гертье стала ревновать. Однажды, не выдержав мук ревности, вырвала из ушей подаренные Рембрандтом серьги и бросила их в лицо художнику.

В 1649 году она подала на Рембрандта в суд за нарушение договора. А спустя год оказалась в сумасшедшем доме, причем на содержании художника. Была ли то щедрость с его стороны или, напротив, он нарочно упрятал Гертье в лечебницу, узнать нам не суждено...

С кроткой Хендрикье Рембрандт снова стал мальчишкой, жаждущим творить. Она позировала ему, задрав ночную рубаху или кокетливо распустив длинные волосы. В 1654 году Хендрикье забеременела. В этот период ее вызвали на допрос в протестантскую церковь и осудили за «блудное поведение». Это было серьезное по тем временам обвинение. И оно могло очень плохо кончиться для молодой женщины. Однако вскоре ее оставили в покое. В октябре Хендрикье родила ему девочку, но и после этого, как ни любил Рембрандт свою прелестницу, он на ней не женился. Художник помнил о завещании Саскии и понимал, что в случае нарушения его условий, он всей семьей пойдет по миру. Порой, словно пытаясь отойти от навалившихся проблем, он подходил к «Данае» и что-то старательно исправлял на уже давно готовом полотне.

В начале пятидесятых годов художник создал несколько шедевров. Но ожидаемых материальных благ они ему не принесли. Кредиторы все более притесняли Рембрандта. В 1656 году прошла опись имущества художника, которое вскоре было распродано в гостинице «Королевская корона». А в 1660 году был продан и дом.

Титус и Хендрикье создают совместное предприятие, и приглашают Рембрандта работать для них, чтобы его картины не попали в руки кредиторов. Однако, в 1663 году его любимая Хендрикье умерла от чумы.

И словно в противовес свалившейся трагедии, неожиданно очень хорошо пошли коммерческие дела у Титуса. Он сумел оплатить и недавние свои, и застарелые отцовские долги, да еще одарить отца новыми холстами и печатным станком. Казалось, судьба проявила милость к художнику. Но недолго радовался Рембрандт появившимся улучшениям. В 1668 году туберкулез унес и его единственного сына.

А в 1669 году почти слепым и в полной нищете умер и сам мастер. «Во вторник, 8 октября 1669 года, погребен ван Рейн, художник с Розенграхт, напротив Долгоф...», — гласит запись в церковной книге Вестеркерк, последний из документов, относящихся к жизни Рембрандта.

А что же стало с «Данаей»? Известно, что после смерти автора, она много раз переходила из рук в руки многих коллекционеров, пока однажды не попала к Крозу, самому богатому на ту пору французу. Его коллекция произведений искусства была известна всей Европе. Но его сыну, барону де Тьеру, она была не настолько дорога, как отцу, и он по смехотворной цене продал пятьсот картин коллекции, в том числе и «Данаю», русской императрице Екатерине II.

Спустя столетие, при более близком знакомстве с картиной, реставраторов удивил один не очень примечательный факт: год окончания работы, который был известен, оказался нечетко прописан. Полотно просмотрели под рентгеном и обнаружили, что оно переписано... трижды!

У современного эрмитажного варианта было изменено положение правой руки. На бедрах Данаи нет и легкой драпировки, которая отлично видна под рентгеном. Изменена форма головы: курносая и круглолицая Даная-Саския вдруг обрела более удлиненные черты Гертье Диркс, а волосы, цвет глаз и приятные округлости к ней явно перешли от Хендрикье. Выходит, что великий Рембрандт в своей «Данае» воплотил черты сразу трех своих любимых женщин! Но об этом ни одна из них не знала.