По ту сторону одиночества

Самые сильные раздражители - это идущие от людей. Вся наша жизнь состоит из труднейших отношений с другими, и это особенно болезненно может чувствоваться. И.П. Павлов, русский и советский физиолог, академик, лауреат Нобелевской премии (1849-1936 годы)

Именно так - «За бортом по своей воле» - назвал книгу, вышедшую в Париже в 1953 году, французский врач, доктор медицины Ален Бомбар. Этот замечательный человек совершил в 1952 году беспримерный подвиг - переход через Атлантический океан в одиночку на утлой резиновой спасательной лодчонке, названной им «Еретик». Доктор Бомбар не взял с собой ни воды, ни пищи. Он пил дождевую воду, а также высасывал сок из мяса рыб, которых ему удавалось поймать, питался той же рыбой. Что и говорить, путешествие уникальное, но почему мы назвали его подвигом? Ведь мало ли на свете странных персонажей, рискующих жизнью из пустого тщеславия или жажды острых ощущений... Их деяния едва ли кто в здравом рассудке стал бы именовать подвигами. Но цель доктора Бомбара была иной. Его вела не просто тяга к экстриму. Дать надежду потерпевшим кораблекрушение людям, показать им на своем примере, что в океане можно и нужно выживать, даже когда всякая борьба кажется безнадежной, - вот к чему стремился путешественник.

Ален Бомбар пересек Атлантический океан в крошечной резиновой лодочке. Условия, что и говорить, тяжелейшие. Вначале планировалось, что с ним поплывет напарник Джек Палмер, но по размышлении Палмер отказался. И, должно быть, к счастью! Всегда лицом к лицу, все на виду, включая, простите, физиологию... И экстренную высадку посреди океана не совершить. Поплыви они вместе, скорее всего, до берега доплыл бы только один из них, если бы вообще кто-то добрался. Так что же это за штуки такие - психологическая совместимость, психологический комфорт, почему они так значительны и важны ли в принципе?

Продолжим примером, на первый взгляд, противоположным. И.Д. Папанин, руководитель ледового дрейфа четверых полярников в Арктике в 1937 году, написал книгу «Жизнь на льдине». В ней он весьма далек от наигранного оптимизма в стиле «одним махом всех побивахом», столь любимого тогдашними советскими властями. Папанин не скрывает ни трудностей, ни опасностей, но отмечает, что в основном на станции царила атмосфера товарищества. Если кому-то становилось особенно тяжело и плохо на душе, другие поддерживали его шуткой, улыбкой. Тем не менее и у Папанина в этой книге прорывается, быть может, невольно: «Но, правду говоря, мы устали. Это стало чувствоваться во всем: и в отношениях друг к другу, и в работе». Ему вторит и другой полярник, Павел Дмитриевич Астапенко, в книге «Путешествие за тридевять земель» о зимовке на научной станции в Антарктиде (Гидрометеоиздат, 1962 год). «Трудно описать психическое состояние полярной ночью. В эти мрачные месяцы зимовщики словно несут призрачное бремя. Они чувствуют напряжение, обязательно сказывающееся на них...»

Прославленный полярный путешественник Руаль Амундсен считал, что в рабочее время людей хорошо бы держать не слишком близко друг к другу. «Тогда после работы они обязательно найдут темы для разговоров». Сошлемся и на мнение американского исследователя Антарктиды Ричарда Бэрда. Когда уйти некуда, писал он о зимовке, и вся жизнь в одних и тех же стенах, и товарищи вольно или невольно все время наблюдают за тобой, неизбежно вспыхивают психологические стычки. Это может превратиться для некоторых в сплошной ад.

Бэрд знал, что подразумевал под сплошным адом. В 1959 году с американских антарктических станций пришлось эвакуировать шестерых человек, заболевших психическими расстройствами.

1881 год был объявлен «первым международным полярным годом». Весной на землю Элсмира, одного из островов Канадского Арктического архипелага, была высажена американская экспедиция под началом лейтенанта Питера Грили. Прошло совсем немного времени, и между людьми начались серьезные трения. Полярники разговаривали друг с другом с нескрываемым раздражением. Любое мелкое недоразумение становилось причиной для серьезного скандала. Дошло до того, что все приказы своему заместителю Грили начал отдавать в письменной форме, лишь бы не общаться напрямую!

Позже, в 1898 году, у берегов Антарктиды остановилось на зимовку небольшое научно-исследовательское судно «Бельжика». Условия в закопченных каютах были, скажем прямо, далеки от идеальных. Тяжелый дух немытых тел, вонь полусгнившего тюленьего мяса, отдающий рыбьим жиром запах пропитанных тающим снегом заплесневелых меховых курток... И притом тот же критический фактор - все у всех на виду. Раздражительность, подавленность, взаимные нападки. Чем, спрашивается, это могло закончиться? А закончилось тем, что двое из экипажа сошли с ума. Один перепрыгнул через борт и убежал в ледяную пургу на верную смерть, другой бросился с топором на Руаля Амундсена, бывшего на «Бельжике» штурманом, и едва не зарубил его.

Когда упомянутый уже Ричард Бэрд готовил свою первую экспедицию, он спросил у Амундсена совета, как добиться успеха. Ответ был таким: как можно тщательнее подбирайте людей. Любой человек, недостаточно подготовленный или просто обладающий неуживчивым характером, может свести на нёт все усилия. Бэрда это не убедило, и он, вместо того чтобы позаботиться о психологической совместимости людей, прихватил в поход смирительные рубашки. Его страх перед «зимним безумием», надо признать, был небезосновательным!

Полярный исследователь Фритьоф Нансен однажды прочел лекцию под многозначительным названием «О чем мы не пишем в книгах». Он рассказал о том, как со своим старым другом и верным соратником Фредом Иогансеном в 1895 году пытался достичь полюса на лыжах. Шли, возвращались, зимовали... А под конец почти перестали разговаривать. Друзья обращались друг к другу не иначе, как «господин начальник экспедиции» и «господин главный штурман», да и то при крайней необходимости.

Перейдем от полярного «белого безмолвия» к проблемам космическим. В 1973 году в Советском Союзе был проведен эксперимент в рамках подготовки длительных полетов. Испытатели целый год провели в сурдокамере, хотя и со всем возможным комфортом, но оторванные от общения с кем-либо извне. Вот что говорил участник эксперимента Андрей Божко:

- Очень серьезно нужно относиться к комплектованию экипажей. Вероятнее всего, в длительном космическом полете подведет не техника, а именно люди, если коллектив подобран не слишком удачно. Мы прошли эту практику и знаем, как порой бывает нелегко.

А коллега Божко Георгий Манцетов даже порекомендовал отказаться на время эксперимента от любых игр, предполагающих соревнование, включая совершенно невинные, казалось бы, шахматы и шашки. Обыкновенная шахматная партия, отметил он, может спровоцировать весьма грозные конфликты.

Известный советский путешественник и тележурналист Юрий Сенкевич, бывший на папирусной лодке «Ра» в составе интернационального экипажа Тура Хейердала (1969 год), рассказывал:

- Порой нечто бесформенное, неуловимое повисало над нами. Оно звенело в ушах, оно заставляло приходить в ярость от любой мелочи, оно лишало сна, обволакивало тупой апатией и вялостью.

А в тихоокеанском плавании англичанина Эрика де Бишопа на плоту «Таити-Нуи» (1956 год) коком был некий Хуанито, бразилец, плохо владевший английским языком. Вскоре он отказался общаться с кем-либо, кроме морской свинки, жившей в клетке. Потом кок отказался нести вахту. И наконец, схватил топор и принялся рубить бушприт. Когда Хуанито скрутили, он не мог объяснить свой поступок, бормотал нечто вроде:

- Я построю себе свой плот... Вы мне не помешаете... Это вы во всем виноваты... Только вы...

Полное одиночество, впрочем, ничуть не лучше. Спросите любого из ваших знакомых, если это не профессиональный психолог, без чего человек не может жить. Ответы будут естественными - воздух, вода, пища, сон и так далее. Об общении не упомянет никто или почти никто. А между тем потребность эта не менее насущна. Без общения нет личности. Вспомним Тома Айртона из книг Жюля Верна «Дети капитана Гранта» и «Таинственный остров», полностью одичавшего на необитаемом острове! Или уже не литературного персонажа, а человека реального, Александра Селькирка, шотландского моряка, проведшего четыре года и четыре месяца (в 1704-1709 годах) на необитаемом острове Маса-Тьерра и также одичавшего.

Что же получается? Одиночество - плохо, замкнутый коллектив - тоже нехорошо? Как ни странно, это действительно так. Психика страдает от одиночества, но временное уединение необходимо крайне, иначе краха отношений между людьми избежать почти невозможно.

Андрей БЫСТРОВ