Откуда дети всё знают?

Наверняка вы замечали, что если взрослому человеку дать в руки современный гаджет последней модели — смартфон или нечто подобное, то он без инструкции или подробных объяснений разбираться в нём будет очень и очень долго. А если та же «игрушка» попадёт в руки ребёнку, то никаких объяснений не потребуется — дитя само поймёт, куда и как надо нажимать, да ещё и самостоятельно обнаружит кучу незнакомых хозяину гаджета функций. Этот парадокс может объяснить теория британского доктора биологии Руперта Шелдрейка.

Для начала доктор Руперт Шелдреик напрочь отмел измышления наподобие таких: «Наши дети компьютер с рождения осваивают, а вот мы только-только…» — и прочее. Дело не в компьютерах — так было всегда. В конце 19-го — начале 20-го века, когда взрослые шарахались от «чугунок» и «бесовского» электричества, подростки моментально осваивали новинки технического прогресса. Почему? На этот вопрос доктор Шелдреик и попытался найти ответ, используя в качестве подопытных обыкновенных лабораторных крыс.

Суть опыта, длившегося ни много ни мало целых 20 лет, заключалась в следующем. Поколение за поколением крыс обучали проходить довольно сложный лабиринт. Первые подопытные справлялись с задачей достаточно долго, следующие пробегали лабиринт уже более активно, третье поколение знало все преграды, как свои собственные лапы.

Казалось бы, что тут загадочного? Старики обучали молодых проходить лабиринт, а молодые, в свою очередь, прекрасно осваивали науку и передавали её дальше — ничего удивительного, преемственность поколений… К тому же крысы всегда отличались умом и сообразительностью, так что сенсацией здесь вроде бы и не пахнет.

На самом деле все было гораздо интереснее. Ведь за абсолютно глухой стенкой, отделяющей вольер с подопытными крысами от остального мира, находился ещё один вольер. Там тоже жили крысы, набранные буквально с улицы и на короткое время. Они не имели никаких контактов с «первопроходцами» по лабиринту и основным контингентом испытуемых, но, что удивительно, молодые «уличные» крысы так же быстро обучались преодолевать препятствия, как и те, кто сидел с опытными «стариками», и иногда даже превосходили их. Откуда они брали свои знания? Ведь их некому было учить.

Основываясь на этом опыте, Руперт Шелдреик написал книгу «Новая наука о жизни», которая была встречена академиками в штыки. Это неудивительно: ведь Шелдреик покусился на святое, своей книгой он пытался «протолкнуть» телепатию — лженауку — в мир официальной науки.

Шелдреик объяснял высокую обучаемость молодых крыс тем, что колебания мозга, несущие информацию о приобретённом опыте, передаются их сверстникам через особый механизм биологического резонанса. То есть молодые люди (речь идёт уже о наших детях) осваивают что-то новое вовсе не благодаря своей усидчивости или жажде знаний (что, кстати, за подростками за всю историю человечества ни разу не наблюдалось), а именно благодаря биологическому резонансу. Каждый ребёнок, который узнает что-то новое, неосознанно телепатически передаёт это знание своим товарищам, живущим неподалёку.

Звучит абсурдно (именно потому книгу Шелдрейка объявили лженаучной, и она была запрещена), но эта теория объясняет и ещё один момент нашей жизни: то, что мы называем «попасть в плохую или хорошую компанию». Ведь известно, что в среде уличных хулиганов и алкоголиков дети очень быстро сами становятся хулиганами и алкоголиками, а в окружении умных и продвинутых сверстников — сами умнеют на глазах. Значит, дело не в наследственности, а в окружении, и не только в желании подражать, но и в воздействии на мозговом уровне. Во всяком случае, опыты с крысами подтверждают эту теорию, но что творится в нашем мозге на самом деле — ответ на этот вопрос пока ещё не найден.

Игорь НИКИТИН