Смерть это рождение. Рождение - это смерть:

Вспомнить всё
Смерть - это роды?
Душа умирает... Душа рождается?
Мы все родом из родов
Закажи себе судьбу
Дышите! В этом - ваше счастье
Когда тело умнее головы
Осторожно, рожает Мужчина!
"Я ныряю вниз головой", или ужас, ведущий к победе
Я рождаюсь. Или умираю?
Есть ли выход из ада?
Невероятное, но очевидное
Родами - по голове!
Каждый из нас уже был в раю
Мемуары эмбриона: "Экстаз в океане"
Мемуары эмбриона: "Похмелье в космосе"
Мемуары эмбриона: "Сказка - не ложь"
Мемуары эмбриона: "Я был всем"
Мемуары эмбриона: "Война с матерью"
Хроника родов: "Выхода нет!"
Хроника родов: "Не мешайте мне умирать!"
Гибель Атлантиды
Огонь, секс и дьявол
Мемуары плода: "Мать или дитя? Палач или жертва?"
Хроника родов: "Конец - это только начало"
Смерть и воскресение
Никто не родится и никто не умирает

Совсем иные переживания описывают те участники сессий, которые прошли в измененном сознании через нарушения внутриутробной жизни: мучительные недомогания, напоминающие симптомы гриппа, головные боли, озноб, судороги, симптомы похмелья, тошнота, отвращение и т. п. Измененное состояние сознания заставляет взрослых людей пережить все тяготы эмбриона: удушье, скручивающие движенья, спазмы.

А теперь сравним ощущения американских Ученых, прошедших через сессии С. Грофа:

«Я почувствовал себя значительно уменьшенным в размерах, а моя голова была значительно больше, чем тело и конечности. Я находился в подвешенном состоянии в жидкой среде. Какие-то вредные химикалии приникли в мое тело через пупочную область. Я определил их как вредные и враждебные. Я мог даже по вкусу воспринимать вредное качество входящих веществ. Вкусовое ощущение состояло из смеси йода с разлагающейся кровью и со старым бульоном.

Я осознавал, что токсические приступы имели какую-то связь с состоянием и деятельностью материнского организма. Я мог различить влияния, которые вызывались приемом алкоголя, неподходящей пищей, курением. Но я воспринимал и вредные химикалии, вызванные эмоциональным состоянием моей матери: тревогой, нервозностью, гневом, противоречивыми чувствами относительно беременности, даже сексуального возбуждения.

Идея о проницаемости сознания, существующего у плода, и возможность субъективного осознания всех нюансов его взаимодействия с матерью явно противоречили моим концепциям, основанным на изучении медицины. Реальность и конкретный характер этих переживаний, так же как и их весьма убедительный характер, вызвали во мне, как в ученом, весьма серьезный конфликт.

Неожиданно пришло решение проблемы: мне стало ясно, что более уместно было бы пересмотреть научные допущения, что не раз случалось в истории человечества, чем подвергать сомнению подлинность моего собственного переживания».